***
Шариковая ручка, салфетка, чай.
Наконец-то, по-настоящему.
Докурю, попрощаемся. Не скучай.
Он в плаще. Я салфеточку в плащ ему

Незаметно в карман положу и уйду.
Хотя некуда торопиться.
Он найдет ее только в следующем году.
Я вернулась. Забыла за чай расплатиться.

© Анна Горвиц

***
Он обладал ограниченым количеством навыков,
Парой дурацких принципов,
И смеющимися глазами.
И если бы я всю жизнь поступала правильно,
То сейчас бы не говорила о нем и тем более с вами.

Он зажимал барре, подолгу молчал и не задавал вопросов.
Приходил без звонка, пропадал
На месяц.
А я в это время искала любой совершенно способ
Сделать так, чтоб он оставался мне интересен.

И оказалось, что я гениальный художник,
С кучей свободного времени и от любви голодный.
А он пустой, как чехол без гитары и ненадежный.
А пустоту можно наполнить всем чем угодно.

©Анна Горвиц

***
Вот была бы кнопка где-нибудь на запястье —
С утра нажать и включиться.
И еще одна, чтобы смотреть на людей и — счастье,
Где-нибудь на ключице.

Хорошо еще языки учить — чипы встроить —
Итальянский или иврит..
Бродить по ночному Риму и жителей не беспокоить
Вот этим «моя твоя говорит».

Приложение тоже, наверно, уже в разработке —
Назад во времени. Измениться.
Размечталась. Промежуток уж больно  короткий,
Я еще не запомнила ваши лица.

Все когда-нибудь станет ненастоящим,
И мы не заметим даже.
Автоматически отключаемся и ложимся в ящик,
Может, одновременно туда все ляжем?

©Анна Горвиц

***

Можно просто слушать и говорить.
Можно, не любя, целовать.
Чтобы было, кого любить,
Нужно себя всего отдавать.

Чтобы не упустить и не потерять,
Чтобы из доверия не выходить ,
Можно ничего и не обещать.
Нужно рядом быть и любить.

Можно жаловаться на пыль и грязь.
Только это все неспроста .
Чтобы было куда упасть —
Нужна минимальная высота.

©Анна Горвиц

***
Из книжки в книжку, из сумки в сумку, из года в год
Ту единственная фотографию,
Где ты со мной,
Перекладываю теми пальцами, на которых второй развод
И другая жизнь, с которой не справиться мне самой.

Мы на этой фотке смеемся шутке начала века,
А я помню запах твоей рубашки и сигарет.
Одна фотография — память. Библиотека.
Она насквозь прожила все книжки. Она — да, а ты почему-то нет.

Я и сейчас ищу неподмеченные детали —
На манжете пуговицы не хватает — моя работа.
Нас в ту ночь все родители обыскались,
А мы ездили в аэропорт — хотели сбежать на первом же самолете.

Ты такой взрослый. Тебе двадцать два. Мудрый.
Держишь меня за шею, невообразимо нежно,
Смех откидывает назад твои кудри.
Никогда не знаешь, когда надо бережно, а когда небрежно.

..Рука в морщинках, на коленях внучка..
Открываю книжку, детскую пьеску,
Странички листают пальчики юной ручки,
Она спрашивает: почему засвечена? Кто это? Почему не резко?

© Анна Горвиц

***
Один билет в один конец — одно начало
Одной истории о том, кого встречала
И провожала . И проводила. Поцеловала.
И он один для меня значил , я отстала
От ста вокзалов, от ста причалов
А я звучала
Одной струной, одним невыпитым бокалом
Одной единственной молитвой
Отвечала
Не отпустило. Предупреждали. Не отпускало.
Нас было двое. Мы так любили, нам не хватало
Всех воскресений и всех суббот под одеялом,
Мы идеалом себя считали, но просчитались.
Я так желала тебе казаться цветочком алым,
Но показалось. Не угадала. Я так и знала.
Я так просила. Я не успела. Я опоздала.
Ты так любил. Я так любила. Но было мало.
Один билет в одной руке. Конец начала.

© Анна Горвиц

***
Детки- крошки, почти игрушки,
Глазки, ямочки, смех и плач,
Тайны складывают под подушку —
Космонавт, балерина, врач.

Мама держит ее за ручку.
В гости к бабушке, в детский сад.
Кем же вырастет эта внучка?
Кем же станет мой младший брат?

Босиком через лужи в школу,
Через парк в институт потом.
Каждый слышит свой личный голос,
Каждый строит свой личный дом.

Я не помню такого мига,
Пропустила момент простой
Как прекрасные дети-индиго
Стали серой сплошной толпой .

Маршируют, с пустыми глазками.
Руку ближнему на плечо —
Не положено, сказки сказками,
Очень выгодно быть палачом.

Внучки- деточки, сестры-мамочки,
Без претензий и без идей.
Стерли временем свои ямочки,
Стерли планы своих детей.

Но всегда есть герой без имени,
В наше время герой другой.
Тот кто личность свою не выменял
На стабильность и на покой.

Не потеряно все вообще,
Я надеюсь так горячо,
Что из тысячи  палачей
Хоть один окажется скрипачом..

©Анна Горвиц

***
Иногда кажется:
Писать больше не о чем .
Я стала скептиком?
Или осталась неучем?

Темы исчерпаны.
Пусть другие маются.
Мне в музе отказано.
Или мне это кажется?

Мы не тактичные,
Просто неблагодарные,
Плюемся словами
И трясемся над кармою.

Если сверху диктуют —
Аккуратно записывай.
Значит, всем не дано
И он просто завистливый.

Всем дано очень поровну,
Ни недовеса, ни перегиба.
Ты диктуй, я пишу.
И за каждое слово спасибо.

© Анна Горвиц

***
Сутки длились две недели,
Черным длились провода.
Я легла ногами к цели,
Мне сказали — не туда.

Две недели пролежала
В направлении мечты.
Притворялась идеалом,
Эталоном красоты.

Только нищие поэты,
Да бродячие коты,
Уважая во мне это,
Молча ставили кресты.

Головой или ногами
Я ложилась поперек.
Добивайтесь меня сами,
Мне не жалко ваших ног.

Полежим и помечтаем,
Вдруг само произойдет
Чудо. Если не вставая,
Выбрать нужный поворот.

Две недели длились годы.
Вечность длились провода.
Цель дойдет и до свободы,
Я до цели — никогда.

© Анна Горвиц

***
Пусть сегодня мне будет не тридцать два, а двадцать три.
Неужели не справлюсь, неужели не вспомню?
Я смотрю на тебя и ты на меня посмотри,
Только взгляд у тебя теперь неподъемный.

Мне все можно, все впереди, ничего не боюсь, ну почти.
Кое-что уже сделано и много не вернуть.
Я читаю тебя по слогам и меня прочти,
Только страшно читать, что просто жуть.

Пусть сегодня весна, в двадцать три уже был Париж.
Я бы мимо прошла в этот раз, наверное.
Я простила себя, и ты тоже себя простишь.
Только времени это не характерно.

Двадцать три, тридцать два — цифры. В любом порядке
Ничего не меняют. Я остаюсь прежней.
Ты смотришь мне вслед. Я ухожу без оглядки.
Только с очень большой надеждой.

©Анна Горвиц